Чёрная зима
Генерала Мороза войско
Нынче снова вошло в Москву.
Собирает захватчик грозный
Дань суровую к Рождеству.
В белой мантии тяжким шагом
Он идёт впереди солдат,
И Господь упаси бродягам
На себе его встретить взгляд.
Не теряя вуали славы
За привычный уже залог,
Храмы, вжавши златые главы,
В Царстве Снов отбывают срок.
И примятый люд, будто пьяный,
Против ветра спешит домой.
Недостача тепла Ивану
Так привычна уже зимой...
Не ходи, не зови в гости,
Озорной оборви напев.
Не накликать бы на кости
Генерала Мороза гнев.
Тёплый свет верящего взгляда,
Боже, скрой, да не отберёт...
Оккупирован снегопадом
Древний град. Обращён в лёд.
|
* * *
Вновь с востока идёт на Москву
Генерала Мороза отряд,
Сигаретину о подошву
Раздражённо бычкует камрад,
Ветер воет тоской ледяной,
Будто мартовский хор упырей, -
Не причина, чтоб рядом с тобой
Больше не становилось теплей.
Не причина, но нас выдают
Пустяки, вплоть до этого дня.
Будто бы подожгли свой приют
Чтоб чуток отойти у огня.
Будто все посходили с ума
И, слепые от боли, палим
С той же меткостью, что по врагам,
По любимым и близким своим.
Неба тёплого светлое дно
Мне едва ль уже видеть во сне.
И, конечно, зима за окном -
Не причина быть ближе ко мне.
Если б было в груди горячо,
Не замёрзло бы сердце совсем,
Я б, конечно, тогда предпочёл
Гриф гитары цевью АКМ.
|
* * *
Разродились метелью тучи
Наконец. Я с работы - домой.
Наконец. Так намного лучше:
Так и чувствуешь зиму - зимой.
Это впредь не стальной ноябрь -
Понедельник, седьмое, Адвент.
Заколдованный снегопадом
Мир стал новым в единый момент.
А людей-то на остановке,
Как снежинок, смешались все.
Да и эти смешные хлопья
Просто валят без жалости.
Я ещё удивилась, помню:
Что за сила их тянет к земле?
Не кружат, а летят, как бомбы
С белой звёздочкой на крыле...
|
* * *
Бомбёжка Москвы продолжается третий день -
Она уж как пудинг из снега, гирлянд и холода.
Все гамлеты злые, как черти (у них мигрень),
Есть хочется, ну да и что же за пост без голода?
Играет шарманка. Шарманщик нетрезвый спит.
Да, мне с недосыпа ещё не такое мерещится.
А дома, конечно, тепло, и из окон вид
На Царство Метели. А здесь - небо, веток трещины...
Прекрасная дама Москва, в снежной шали ты
Внушаешь восторг уж одними боками-скатами.
Будь благословенна поверх людской суеты,
Будь благословенна, Столица-Пирог-с-цукатами!
Кокеток румяные мины в ночном метро,
Безумный шарманщик в бреду жарит нечто дикое.
Я еду домой на своё городское дно
С бомбёжкой в ушах и блуждащею улыбкою.
Зима торжествует победу четвёртый день.
|
* * *
Мой покой похож на лечебницу,
Как гармония мёртвых цветов.
Хочешь - красься, как водная лилия,
Хочешь - шей молчаливых друзей.
Новый день на востоке теплится,
Только я к нему не готов.
В вязком холоде соловьиная
Песня снится душе моей.
*
Мой покой неубранной комнаты -
Как нетронутый праздничный торт.
Ждёт, когда в небе стрелки сдвинутся,
Преломится растущий год,
И не скоро ль душа будет тронута
Ветром вешним и расцветёт?
Замерла Обитель, застыла, и
Также в спячке смятенной ждёт.
*
Не приходят друзья, не теплится
Огоньком ожиданья свеча.
Это как водяная мельница,
Но с заледеневшей водой.
Сиротливо кухня хранит хлебцы
И остывший зелёный чай.
Мой покой похож на лечебницу,
Но сейчас - для меня одной.
*
Мой покой... не похож на Твой покой.
Больше напоминает морг.
У Тебя души вечно бодрствуют,
Тело здесь - в саркофаге снов.
Но зато неизменность, и неземной
Красоты отголосков хор
Узнаётся в цветах, в положенье штор...
Приходи. Измени всё вновь.
|
* * *
Сходил в исход. И только что подумал,
Что так же я последние года
Всё крепче с каждым днём сжимаю зубы,
Идя по льдам...
Вот только по губам
О том не скажешь, трещины у губ
Не разболтают публике о мерах,
Которыми измерят мудрость, веру
И силу, обретаемую тут.
Сходил в исход, и лишь сейчас доходит
До разума: земная наша жизнь
Под этим же проклятием, и вроде
Бы нам его уже не искупить...
Нет, я-то помню, чем всё завершится,
Кем всё искуплено на рубеже веков.
Но, видишь, сердце, этот мир таков,
Что нам, не пережив, не разрешиться.
И сердце видит, сердце пьёт и пьёт
Удары копий ледяного ветра,
И всё быстрей его неровный счёт,
И меньше боли с каждым километром.
Наверное, недолго и конец
Пути, которым хожено не часто:
Конечны злые глыбы льда и наста,
Не вечны мороки, и не всесилен Лжец.
Сходил в исход. И будто только понял,
Что, несмотря на холод и вражду
Там глубоко внутри, по Божьей воле
Я здесь, живой, и всё-таки... дойду...
|
* * *
Полусумрак вечерний царит над уставшей Москвой,
Зажигает хрустальные звёзды перстом кафедрала.
Этот вечер повис, как медуза, и лунный покой
Проникает во всё, что гремело, ревело, играло.
Золотится, как зыбкая взвесь, жидкий свет у витрин,
Растекаясь пятном акварели по снежным полотнам.
Не назвать ли любовью мне это подобье картин?
Ведь зовётся так всё, что светло, что легко и бесплотно.
Гулкий рокот стихает, и хрипы и визг тормозов,
Только чей-то гудок впился в ночь эхом смолкшего зова.
Я и этому звуку, Всевышний, дам имя "Любовь",
Потому что достаточно сердцу единого слова.
Я отдамся прозрачной ночи, растеряв всё, что есть.
Даже страхи не ступят ни через порог, ни с балкона.
Ты сказал: "До скончания века," - а значит, и здесь
Не бывать одиноким вовек не бывающим дома.
...Очевидно, на пятницу ночь не бывает немой.
Разбросав, собираю себя по осколкам видений.
Тело наше с Тобой, что пропитано было чумой,
Обретает в себе алгоритмы нетленных значений.
Мир как будто бы весь на ладони, и дремотно в нём.
Ощутимы - меж пальцев, как бусины чёток - мгновенья.
Полумрак предрассветный разлит под небесным стеклом,
С удовольствием в нём зависаю на грани забвенья.
|
|
|