Посвященье
Как от тебя невзгоды отвести?
Нас наставляли бремена нести
Друг друга. Так ли мы свои вверяли?
Я был бы рад быть светлым демиургом,
В чьём мире бы тебе предстало жить,
Я б создавал, чтоб ты могла любить,
И мы без слов общались бы друг с другом.
Приняв твоего сердца посвященье,
Я б тьму миров, творя, тебе дарил,
Я б сотни истин для тебя открыл,
Пройдя все восемь бренных воплощений...
Но не могу, и не моя вина:
Я видел Истину, и Истина одна.
Я зрел Звезду над звёздными полями.
Единый Бог царит над всеми нами,
Единый путь взывает ото сна.
Я открываю в сумраке глаза,
И спящий свет, в груди моей сокрытый,
Взрывается стремленьем к небесам,
Мой многомерный, вечный, позабытый...
Он - лотоса цветок, он - изобилье
Свободы не имеющее дна,
Он - та любовь, которой твердь полна,
Он - та любовь, что мне дарует крылья.
Пришла ко мне в час моего бессилья
Она под видом хлеба и вина.
Как жемчуг в затворённой колыбели.
И вот она же мне принесена
В твоих глазах, как в царственной купели.
Не дотянуться, не испить до дна,
Одним глотком не оросить посева.
Влечёт, чтобы напиться допьяна
Пустыню к твоему подножью, Ева.
Ты знаешь путь, вот он, в твоих руках.
Они как голуби, в них сила утешенья.
Вот вера, позабытая в веках!
Вот Церковь, что так долго мы искали,
И кровь её, покинувшая прах,
Животворящим логосом в Граале.
В сосуде, сотворённом для любви,
Кровь вечная, и в сей святой крови
Те обретут, кто в мире потеряли
Свой кров, свой хлеб - за свет Святого Слова,
Свой стяг, свой смех - за чистый свет в глазах,
За дар познанья, что нести до гроба,
За дар прозренья, что не скрыть в гробах.
Но разве нас кровь эта породнит?
От жажды сбыться тянет удавиться.
Час одиночества. Рот нем, чтобы молиться.
Нет сна, ибо безумие не спит.
Что сделаю, когда во мне кричит?
Что сделаю, когда во мне томится?
Бессонная душа, не породив
Ни слова доброго от Духа - Белой Птицы,
Ни дела, ни аскезы, ни молитв?
Воды! Воды! Вода в твоих ладонях.
Ты прячешь руки, я срываюсь в крик.
Как бы я лбом к рукам твоим приник!
Как бы уснул, истерзанный бессоньем...
Но не сбежать в блаженные края,
Не пасть на пряный луг в закате алом,
Не умереть на снежных колеях,
Зарывшись в ледяное одеяло.
Услышу лишь, как вдруг вздохнёт устало
Твоя душа от долга бытия.
Не увядает, как цветок под снегом,
Лишь молит Бога, слёзы затая,
Чтобы бессмертным прорасти побегом.
И я тянусь ей вслед. Она во мне
В чернейший миг Крест возжигает словом -
И словно мы в неугасимом дне,
Где ясно вижу: ничего не ново.
Ты жизнь свою проходишь над землёй.
Где почвы нет - там нет к паденью риска,
Где нет пути - там крылья за спиной.
А если всё же смерть блуждает близко,
Глядишь в лицо ей, дерзостно смеясь.
Как мне сказать, что так же, как и я?
Ты молишься на звёзды тихой ночью?
Я промолчу. Поставлю многоточье.
Я промолчу, а ты поймёшь меня.
Поймёшь мой крик, не проронив ни звука,
Пронзишь мой ум, как болт пронзает плоть,
Как гвоздь пронзает жертвенную руку,
Как свет пронзает тьму, и с ним Господь.
Предназначенья нить остра как бритва.
Служенья путь не делят на двоих.
Ты помнишь, ангел, этот тёмный миг,
Когда мир спал - он так недолго длился?
Ты там была. И как о всех Своих,
Он в Гефсимани о тебе молился.
Среди олив, на развороте скал.
Я, говорят, там был. Я мирно спал,
Как спит король в час взятия столицы:
Нет слухов о врагах, и рог молчит,
Нет видимых причин забить тревогу,
Но тип, в ночи собравшийся в дорогу,
Уже передаёт от врат ключи...
И вот, пора очнуться ото сна.
Меня ведёт не жажда стать героем.
Одна моя мечта - доплыть до дна
Реальности, где сбудемся с тобою,
Где каждый сбудется, и сбудется сполна.
Будь мне звездой, чтоб не покинуть боя.
Нанизываясь на копьё судьбы.
Я вязну в сером будничном покое,
И годы чертят трещины на лбы
Моим друзьям, родителям, любимым,
И небеса, так звавшие домой, -
Когда-то были нежно-голубыми,
Теперь от глаз сокрыты белизной.
Как ты, мой друг? Ты очень далеко,
Почти как Рим от Иерусалима,
Как небо, залитое молоком,
От дышащей и говорящей глины.
Ведь им до срока встречи не найти.
Идя к Голгофе - не свернуть с пути.
Прошу у Господа, - идя в Дамаск - не насмерть...
Зажги меня, храни, руководи,
Никто иной над миром сим не властен!"
И знаешь что? Ведь ты меня хранишь,
И столп огня ты для меня в пустыне,
Хоть здесь тебя и нет, и всюду тишь
За мной ступает и в Отце, и в Сыне...
Ведь это ты склонилась надо мною,
Когда в ту ночь я вновь мечтал о сне,
Борясь с бессонницей. И ты прохладной мне
Глаза закрыла призрачной рукою.
Я путник был в далёкой стороне,
Там крест незримый в сумрачном покое...
Где горы плачут цветом летних трав,
Где орхидеи спят в плену дубрав,
Где я блуждал, но спало сердце злое.
Там сонм людской, и я смотрел сквозь лица,
И видел лестницу и золотую сеть,
В руках Творца, и мне хотелось петь:
Сердца людей ей схвачены, как птицы,
Она несёт их небом к высоте,
Куда наш путь лежит по серпантину.
Так Бог мешает золото и глину,
Так мы себя обрящем в Полноте.
Сия гора вдруг встала на пути,
Мне предстоит туда ещё взойти.
К Его порогу внутренней дорогой,
Куда и ты осмелилась идти.
На зов опять откликнулось немного,
Но у подножья званых толкотня.
Не различить черту, что под ногами:
"Оставь здесь всё и возжелай Меня".
"Оставь здесь всё, или ходи кругами".
И я пишу, желая знать, что ты
Не пропадёшь, безжизненной не станешь,
Когда тебя оставлю у черты,
Когда меня подле неё оставишь,
Чтоб свет вошёл в сердечные покои
И имя Бога нашего святое.
И этот золотистый небосвод,
И мир волшебный, что во мне живёт,
И всё, что было сердцу дорогое,
И что скребло когтями на душе,
И что ещё когда-нибудь встревожит,
И всё, что напишу ещё, быть может,
И это всё, что написал уже,
Мне никогда, никак не передать
В том драгоценном, первозданном виде,
В каком оно вошло в меня. Прости.
Путь Он вершит то, что Ему под стать.
Свидетельство "там был, и Бога - видел"
С небес я принесу тебе в горсти.
Единственное, что смогу обресть там.
Хотя бы даже сгинуло в безвестье
Воспоминанье о моём пути.
Внедренье в Бога - есть внедренье в суть
Свою, и в этой сути пораженье.
Прости, я бы неправ насчёт служенья:
Не делят, но слагают этот путь.
Не в том беда, что потерял тебя -
В том, что забыл, ради чего теряю.
Ни ангела, ни крест не выбирают,
Как и не отрекаются любя.
Что верх - то низ, в конце же - что в начале.
Что делать мне, когда твой дух в печали?
Я видел Истину, и Истина одна -
Она под видом хлеба и вина
Животворящим Логосом в Граале.
Что сделаю, когда во мне томится
Твоя душа от долга бытия?
Как мне сказать, что также, как и я,
Он в Гефсимани о тебе молился?
Будь мне звездой, чтоб не покинуть боя,
Идя к Голгофе, не свернуть с пути.
Там крест незримый в сумрачном покое,
Мне предстоит туда ещё взойти,
И имя Бога нашего святое
С небес я принесу тебе в горсти.
Ангелическому собрату
1
Что делать мне, когда твой дух в печали?Как от тебя невзгоды отвести?
Нас наставляли бремена нести
Друг друга. Так ли мы свои вверяли?
Я был бы рад быть светлым демиургом,
В чьём мире бы тебе предстало жить,
Я б создавал, чтоб ты могла любить,
И мы без слов общались бы друг с другом.
Приняв твоего сердца посвященье,
Я б тьму миров, творя, тебе дарил,
Я б сотни истин для тебя открыл,
Пройдя все восемь бренных воплощений...
Но не могу, и не моя вина:
Я видел Истину, и Истина одна.
2
Я видел Истину, и Истина одна.Я зрел Звезду над звёздными полями.
Единый Бог царит над всеми нами,
Единый путь взывает ото сна.
Я открываю в сумраке глаза,
И спящий свет, в груди моей сокрытый,
Взрывается стремленьем к небесам,
Мой многомерный, вечный, позабытый...
Он - лотоса цветок, он - изобилье
Свободы не имеющее дна,
Он - та любовь, которой твердь полна,
Он - та любовь, что мне дарует крылья.
Пришла ко мне в час моего бессилья
Она под видом хлеба и вина.
3
Она под видом хлеба и вина,Как жемчуг в затворённой колыбели.
И вот она же мне принесена
В твоих глазах, как в царственной купели.
Не дотянуться, не испить до дна,
Одним глотком не оросить посева.
Влечёт, чтобы напиться допьяна
Пустыню к твоему подножью, Ева.
Ты знаешь путь, вот он, в твоих руках.
Они как голуби, в них сила утешенья.
Вот вера, позабытая в веках!
Вот Церковь, что так долго мы искали,
И кровь её, покинувшая прах,
Животворящим логосом в Граале.
4
Животворящим логосом в Граале,В сосуде, сотворённом для любви,
Кровь вечная, и в сей святой крови
Те обретут, кто в мире потеряли
Свой кров, свой хлеб - за свет Святого Слова,
Свой стяг, свой смех - за чистый свет в глазах,
За дар познанья, что нести до гроба,
За дар прозренья, что не скрыть в гробах.
Но разве нас кровь эта породнит?
От жажды сбыться тянет удавиться.
Час одиночества. Рот нем, чтобы молиться.
Нет сна, ибо безумие не спит.
Что сделаю, когда во мне кричит?
Что сделаю, когда во мне томится?
5
Что сделаю, когда во мне томитсяБессонная душа, не породив
Ни слова доброго от Духа - Белой Птицы,
Ни дела, ни аскезы, ни молитв?
Воды! Воды! Вода в твоих ладонях.
Ты прячешь руки, я срываюсь в крик.
Как бы я лбом к рукам твоим приник!
Как бы уснул, истерзанный бессоньем...
Но не сбежать в блаженные края,
Не пасть на пряный луг в закате алом,
Не умереть на снежных колеях,
Зарывшись в ледяное одеяло.
Услышу лишь, как вдруг вздохнёт устало
Твоя душа от долга бытия.
6
Твоя душа от долга бытияНе увядает, как цветок под снегом,
Лишь молит Бога, слёзы затая,
Чтобы бессмертным прорасти побегом.
И я тянусь ей вслед. Она во мне
В чернейший миг Крест возжигает словом -
И словно мы в неугасимом дне,
Где ясно вижу: ничего не ново.
Ты жизнь свою проходишь над землёй.
Где почвы нет - там нет к паденью риска,
Где нет пути - там крылья за спиной.
А если всё же смерть блуждает близко,
Глядишь в лицо ей, дерзостно смеясь.
Как мне сказать, что так же, как и я?
7
Как мне сказать, что так же, как и я,Ты молишься на звёзды тихой ночью?
Я промолчу. Поставлю многоточье.
Я промолчу, а ты поймёшь меня.
Поймёшь мой крик, не проронив ни звука,
Пронзишь мой ум, как болт пронзает плоть,
Как гвоздь пронзает жертвенную руку,
Как свет пронзает тьму, и с ним Господь.
Предназначенья нить остра как бритва.
Служенья путь не делят на двоих.
Ты помнишь, ангел, этот тёмный миг,
Когда мир спал - он так недолго длился?
Ты там была. И как о всех Своих,
Он в Гефсимани о тебе молился.
8
Он в Гефсимани о тебе молился,Среди олив, на развороте скал.
Я, говорят, там был. Я мирно спал,
Как спит король в час взятия столицы:
Нет слухов о врагах, и рог молчит,
Нет видимых причин забить тревогу,
Но тип, в ночи собравшийся в дорогу,
Уже передаёт от врат ключи...
И вот, пора очнуться ото сна.
Меня ведёт не жажда стать героем.
Одна моя мечта - доплыть до дна
Реальности, где сбудемся с тобою,
Где каждый сбудется, и сбудется сполна.
Будь мне звездой, чтоб не покинуть боя.
9
Будь мне звездой, чтоб не покинуть боя,Нанизываясь на копьё судьбы.
Я вязну в сером будничном покое,
И годы чертят трещины на лбы
Моим друзьям, родителям, любимым,
И небеса, так звавшие домой, -
Когда-то были нежно-голубыми,
Теперь от глаз сокрыты белизной.
Как ты, мой друг? Ты очень далеко,
Почти как Рим от Иерусалима,
Как небо, залитое молоком,
От дышащей и говорящей глины.
Ведь им до срока встречи не найти.
Идя к Голгофе - не свернуть с пути.
10
"Идя к Голгофе, не свернуть с пути, -Прошу у Господа, - идя в Дамаск - не насмерть...
Зажги меня, храни, руководи,
Никто иной над миром сим не властен!"
И знаешь что? Ведь ты меня хранишь,
И столп огня ты для меня в пустыне,
Хоть здесь тебя и нет, и всюду тишь
За мной ступает и в Отце, и в Сыне...
Ведь это ты склонилась надо мною,
Когда в ту ночь я вновь мечтал о сне,
Борясь с бессонницей. И ты прохладной мне
Глаза закрыла призрачной рукою.
Я путник был в далёкой стороне,
Там крест незримый в сумрачном покое...
11
Там крест незримый в сумрачном покое,Где горы плачут цветом летних трав,
Где орхидеи спят в плену дубрав,
Где я блуждал, но спало сердце злое.
Там сонм людской, и я смотрел сквозь лица,
И видел лестницу и золотую сеть,
В руках Творца, и мне хотелось петь:
Сердца людей ей схвачены, как птицы,
Она несёт их небом к высоте,
Куда наш путь лежит по серпантину.
Так Бог мешает золото и глину,
Так мы себя обрящем в Полноте.
Сия гора вдруг встала на пути,
Мне предстоит туда ещё взойти.
12
Мне предстоит туда ещё взойти,К Его порогу внутренней дорогой,
Куда и ты осмелилась идти.
На зов опять откликнулось немного,
Но у подножья званых толкотня.
Не различить черту, что под ногами:
"Оставь здесь всё и возжелай Меня".
"Оставь здесь всё, или ходи кругами".
И я пишу, желая знать, что ты
Не пропадёшь, безжизненной не станешь,
Когда тебя оставлю у черты,
Когда меня подле неё оставишь,
Чтоб свет вошёл в сердечные покои
И имя Бога нашего святое.
13
И имя Бога нашего святое,И этот золотистый небосвод,
И мир волшебный, что во мне живёт,
И всё, что было сердцу дорогое,
И что скребло когтями на душе,
И что ещё когда-нибудь встревожит,
И всё, что напишу ещё, быть может,
И это всё, что написал уже,
Мне никогда, никак не передать
В том драгоценном, первозданном виде,
В каком оно вошло в меня. Прости.
Путь Он вершит то, что Ему под стать.
Свидетельство "там был, и Бога - видел"
С небес я принесу тебе в горсти.
14
С небес я принесу тебе в горсти,Единственное, что смогу обресть там.
Хотя бы даже сгинуло в безвестье
Воспоминанье о моём пути.
Внедренье в Бога - есть внедренье в суть
Свою, и в этой сути пораженье.
Прости, я бы неправ насчёт служенья:
Не делят, но слагают этот путь.
Не в том беда, что потерял тебя -
В том, что забыл, ради чего теряю.
Ни ангела, ни крест не выбирают,
Как и не отрекаются любя.
Что верх - то низ, в конце же - что в начале.
Что делать мне, когда твой дух в печали?
Ключ
Что делать мне, когда твой дух в печали?Я видел Истину, и Истина одна -
Она под видом хлеба и вина
Животворящим Логосом в Граале.
Что сделаю, когда во мне томится
Твоя душа от долга бытия?
Как мне сказать, что также, как и я,
Он в Гефсимани о тебе молился?
Будь мне звездой, чтоб не покинуть боя,
Идя к Голгофе, не свернуть с пути.
Там крест незримый в сумрачном покое,
Мне предстоит туда ещё взойти,
И имя Бога нашего святое
С небес я принесу тебе в горсти.
Январь 2008 – ноябрь 2012