Камин в поместье Монтегю
Он живёт во мне. Просыпается, только вспомни,
Только назови мельком имя его любви.
Он живёт во мне, я пропитана этой кровью -
Эликсиром из мхов морских, и сухой травы,
И хрустальных удавьих слёз, собранных зимою.
Он живёт во мне, там же где-то его тетради,
Натюрморт из свечей и маски, его Париж.
Не гляди, душа, в ту сырую осень, чего бы ради?
Не буди его жажду жить, а не то сгоришь.
Отблеск глаз стальных поразит из зеркальной глади.
Я храню в его поседевшей от пыли сумке
Палочку с резной рукоятью - модель туры,
Сигариллы и подле - строгим пером рисунки:
Две змеи и башня - фамильный устав игры.
Он всегда играл, он всегда, о да, попадает в лунки...
Он живёт во мне. Молодые побеги Древа
Прорастают в наш смертный мир за его спиной,
И берёт из рук молодого Архонта Ева
Смертоносный плод, и дают механизмы сбой.
Он живёт во мне. Ни печали, ни лжи, ни гнева.
Только я и Б-г разлучаем его с тобой.
11.07.09
* * *
...Жест вихляющ, походка
пишет по грунту
упоенье собой.
В сизоватой дымке
поворот головы, полуулыбка.
Грохоча сердцем не поймать руку...
...Как змея, что в руках - замрёт, выжидает,
пока держишь шею в стальном захвате
пальцев,
на точках незримых знаков.
Как змея.
Только эта кусать не станет,
ускользнёт...
...Ограничивать боль.
Пить из струнных нервов,
сохраняя позицию сильных сверху.
Выдержка - блеф, если так, на проверку...
И игра - позволенье быть кем-то из первых...
...Превосходство в каждом смешливом слове.
Каждый взгляд внимателен и проворен,
не поймать.
Но разум знает, с чем спорит,
потому подводные камни.
Ловит
Бреши чутьё,
но всё же...
...Прятал это лицо.
За маской,
за рукой с полным зарядом боли,
за холодным как смерть покровительством Лорда,
за гримасами...
Впрочем, напрасно...
...Не спарировать.
Градус превысил планку,
горячее сделав стальное сердце.
Как зелье на шоколаде с перцем.
Очевиден риск прыжка.
С изнанки...
...Стройте иллюзии, играйте
стройно метафорами в полёте.
Несколько глупых секунд - живёте
в полном владении, пока в пальцах...
...По распластанной воле нет прока бить.
Беззащитность - лучший способ защиты.
Я всегда считал, что мы в этом квиты.
Вы достойны боли.
Но, знаю, хотите жить...
* * *
...И, как мороки, снова, в гнетущем свете,
В душной пляске бегущих дней
Возникают вдруг образы, словно сети
Нервов, снов и полутеней.
Дань по юности щедра дурной привычке:
Полутьма и сигарный смог.
Можно просто поставить всему кавычки,
И плевать ленно в потолок.
Только кажется - шорох, и мнится - голос,
Из-за штор лёгкий шёпоток,
Или взгляд, или что-то вдруг раскололось
Меж лопаток, поверх кишок...
И отравлена сжатых желаний ядом
Повседневная суета.
Что ещё тебе, алчное сердце, надо?
Что ж бессильная тошнота?..
...
Вот ещё наркотический, вечный морок:
Дышит страстью моей плотской
Исступлённо, прерывисто бледный отрок
С запрокинутой головой,
Зачарованно полуприкрыты веки,
Жадно отворены уста,
Что как роза - невинны, но не навеки,
И юны, но не навсегда.
Запах тонкий изгиба змеиной шеи:
Мускус, лилия и нарцисс.
Раскалённые, взвинчены до предела,
Как в горячке, пружины мышц
Сжали, словно бы тонкий иссоп... а пальцы
Затерялись и ждут конца
Средь разбросанных угольных тонких прядей,
Занавесивших бель лица...
...
Ни при свете, ни в ночь не дано забыться,
В наслажденьях отрады нет.
Даже нежные ласки чудной девицы
Воскрешают всё тот же бред,
Ублажают приторно-сладким пеклом,
Пестят мёдом размякших уст...
Ум же о независимом, вечно беглом...
Память лжёт, омут глаз пуст.
Вот опять на рассвете во сне угарном
Появился - как тень - на миг
Посреди осенних тропинок парка
Силуэт, и в тумане сник,
Бросив в сон, словно ингредиент при варке,
Аромат жасмина и пихт...
У меня нет ни слабостей, ни недостатков.
Ты не станешь
ничем
из них.
* * *
Камышовым хрупким стеблем позвоночника размечена спина.
Плечи матово белеют - свет луны за перекрестием окна
Проникает в помертвелый полусумрак факультетских пологов.
Вы кладёте мне затылок на плечо.
Серебрятся ртути капельки, сочась из-под невидимых оков.
Нет ни ветра, ни звучанья - стихло всё, всосавшись в чрево тишины.
Всё, что есть, ценой молчанья оплели виденья разума и сны.
Вы застыли как немой вопрос на стыке мирозданческих страниц
И беззвучно начинаете отсчёт.
Круг смыкается, и связь горит клеймом на оборотах наших лиц.
* * *
Из ничто в ничто коридор во времени тьмой прозяб.
Вы же предо мною, Вы на коленях, но Вы не раб.
Я к стене спиною приник и словно на ней распят;
Ваши пальцы впились по-птичьи в бёдра мои, Ваш взгляд
Истомляет каждый бесстыдный атом в моей душе.
"Я всегда... Я рядом..." - Да Вы же знаете всё уже.
Ваши волосы пахнут сегодня ладаном, словно знак:
Погребального близок мой час обряда, - да будет так.
Ваших ангелов беспощадных не побороть.
Обжигает камни стен не прощённая жизнью плоть,
И налитый кровью воспламенённой мой орган чувств
Принимает жадно любые доводы Ваших уст.
* * *
Отвергаясь себя, я вторгаюсь в портал сверхсущных владений,
Кем Вы стали, когда отворили мне двери в себя,
Кем Вы стали, когда опустились, смирясь на колени,
Чтоб дарить этот дар, совершая незримую связь.
Заневоленный Вами я - ключ, замыкающий время,
Обретающий жизнь, к Полноте беспредельной стремясь.
Омут глаз отрешён и безмерно глубок под вечной личиной,
Алхимический пар разломил на две доли видений скрижаль.
Я, как пламенем, Вами объят, и надеждой, что ныне
Рассекает меня изнутри, как дамасская сталь.
Белым змеем втекает в Вас время моё, и с ним моё имя,
Белой силой вьёт кольца под сердцем в тугую спираль.
* * *
До неба, как семь лет назад, не достать рукой.
Пустая кофейная чашка, и мой покой
Уже не лечебница. Точно. Скорее, гроб.
- И Вас здесь ещё не хватало... - С порога, в лоб.
- Ну что ж, проходите. Ещё одну турку сейчас
Поставлю... Десертный Вам, или обычный, бодрящий?
А палочка Ваша... о да, я вижу, с собой.
А как учёба? - ...А руки мучают тряпку.
- Признаться, я Вас ждала... Целый год ждала.
И всё с любопытством гадала: а может статься,
Что лично с Вами, в живую, и все дела...
За этим столом кому только не встречаться.
Ну хорошо, давайте по существу.
Вы видите, у меня ничего не осталось.
Боже, где Мальчик-рождённый-девой-в-хлеву?
Потерян в небесной сини... Ну что Вы, жалость
Вовсе не то, что мне сейчас нужно от Вас.
Гордость - не то, чем я могу расплатиться.
(Боже, как унизительно...) Третий час.
Берите печенье. Скоро должен свариться... -
Круженье у турки, кухонная суета.
Он меня плохо помнит, а я не та.
Что я могу ему теперь предложить?
Он хочет жить, и я - уж простите - жить.
- Итак... Я вынуждена Вас кое-о-чём просить.
Мне нужно только одно - это ощущение
Той полноты бытия, которая... (Пить
Нельзя столько, Боже...) Ни на одно мгновение
Не покидает Вас. Мне нужна она -
Ваша воля к жизни, Ваше стремленье к счастью.
А взамен - гарантирую - я готова сполна
Делиться с Вами и временем, и благодатью... -
Стакан воды - о спасительное питьё!
- Всё, кофе готов. Моя любимая чашка...
У нас возле дома есть место, почти моё.
Пускай будет Вашим. Бывайте у нас почаще.
А что касается тех заклинивших дней,
И что касается Вашего... "увлечения",
Увы пока что ещё вне силы моей
Что-то менять. Войдите в моё положение... -
"Не трожь окурки. Турку сразу помой.
А лучше и всю посуду. А то домой
Придут остальные с мороза, а тут - бардак.
А перед знатным гостем стыдно-то как... "
- Вчера я звонила брату. Пожалуй, Вам
Нет дела до тонкостей наших с ним отношений.
Однако... Уже по этим одним словам
Вы можете догадаться. Нет продвиженья...
И в самое близкое время не может быть.
Для прочих деталей мира - сюжет и люди.
И если одних могла бы я пригласить,
То тот, кто сейчас нам нужен - играть не будет.
К тому же важно, чтобы собрать всех вновь,
Мне предложить достойное содержание.
А у меня в голове только хаос и кровь,
Только кровь и хаос, и никакого сознания.
Поэтому и надеюсь сейчас на Вас.
А Вы ведь не родственник, даже не привидение.
Впрочем, Вы тот, в кого я верю как в класс
Ментальных субстанций, живущих в воображении... -
Смешно делиться с субличностью орг. инфой.
Смешно, когда обрастаешь самим собой
Со всех сторон. А гость из волшебных снов
Внезапно исчез. Выпил кофе и был таков.
11.01.10
* * *
Мне, увы, не дано обладать поэтическим даром,
Не стремлюсь и сейчас превзойти свой известный рубеж.
Улетучится дым и рассеются в сумраке чары:
С ощущением рук, не касавшихся этих одежд;
С маслянистым, тяжёлым волос Ваших запахом в доме, -
Уловим он едва, но из памяти неистребим;
С безупречным страданьем, въедавшемся в кожу ладоней;
...И с моею душою, на время причтённой к живым.
Но сейчас, провалившись сквозь мяготь бессонного царства,
Пью присутствие Ваше, сгорающее на устах.
И сшивает, и лечит змеёй Трисмегиста пространство
Нить судьбы, что Вы держите в тонких игривых перстах.
Бледный отблеск свечи раздробился в зрачках на осколки.
Из-под кожи лучится полумрачно-бархатный свет,
Когда мантия лёгким скольженьем по чёрному шёлку
Проливается на пол. Ни слуг, ни свидетелей нет.
Я касаюсь волос Ваших где-то на грани предела,
И порыв, и дыхание в лёгких едва задержав.
Мне так просто желать и корнями врастать в Ваше тело,
Где когда-то ютилась бессмысленно Ваша душа,
Чутко впитывать взглядом дрожание век, контур носа,
Губ расслабленных лёгкий свободолюбивый излом,
Ощутив, как вскипевший Сатурн превращается в Солнце,
Отпуская себя, вовлекаться в природный полон.
Пробуждённая магия - магма чудовижной силы -
Созидающа, вяща, скрутившись в клубок, затаясь,
Перекатами жара в спине пробрала, засквозила
По ту сторону створчатой мантии Вашего "Я".
Вы уже не играете, будто задето живое,
Расслабляете пальцы и плеч позолоченный воск,
Источаетесь в метапространство экстрактом алоэ
И течёте сквозь пальцы, как сок разрешившихся лоз.
Вот уже Вас и нет. Вам не слышать ни вздоха, ни стона,
Ни зажечь, ни сорвать, наконец, колотившийся мой
Ярко-алый цветок катакомбами жил испещрённый.
Потому что он сорван, и сорван для жизни иной.
20.04.11
* * *
Всё же я рада, что Вы сегодня со мной,
Хотя, как и прежде, это парализует.
Хотя, как и прежде: "Кто-то во мне чужой",
И будто бы мелко дрожит под стопой Везувий.
Кто это чудо Оттуда организует?
Кажется иногда: лучше Вас не знать,
Лучше бы своей жизнью не приобщаться.
Это ль не чудо: людям дано общаться,
Людям дано восторженно познавать,
- Даже когда это противоречит рацио.
Мне по любви посвятить бы Вам целый мир,
Изредка допуская к святыне близких,
Взращивать и оберегать внутренний эфир...
Вы не игрушка, как спички там, или виски,
Жаль, а то я б уподобилась василиску.
Только, нет, не сжигайте ни ум, ни дом.
Помните, как когда-то не мне сказали:
"Вся красота во благо," - и на скрижали
Запечатлели чарующее "потом"?
Жаль, что её разбитой нашли в финале.
Что же Вы намекаете вновь о том...
22.05.12
Голем
Сайберу
- я видел, как на моих глазах
творилась история, как узоры
по тонкому шёлку пером, перстами
душами, судьбами, разговорами
я видел, как вылепленный из глины
большеголовый нескладный голем -
как он беспомощен и пуглив был -
шаркающей походкой
шёл ко мне
- и расступались часы, прохожие,
метры, размеры, черты, условия,
все уговоры и расписания,
все установки и принципы... Боже!
куда тебя, увалень, понесло
слёз василиска и пепла феникса
смесь очищает, но только память
я помню, как я его превращал
из теста
желания превращать
я помню, как я его нежно взращивал
кровью и запахами опасности,
что источали чужие страхи,
впрочем, как не единожды сказано, -
жажда любви есть желание власти
- хрупкий, едва расправившийся
тонкий, под куполом хрусталя,
этот росток был ростком души.
всё, что дано ему, проживая,
он бытие своё рисовал
он отпечатывался на мне,
словно бросая немые тени,
и возбуждал горячие мнения
дерзко просачиваясь в сновидения...
он больше друга - ребёнок мне
кровь аудитории, боль разлуки
пальцы мнут жизнь, словно пластилин
вновь с этим встретиться - невыносимые
муки
и как вы живёте с этим?
как вы едите и спите с этим?
что мне, оглушённому, делать с ним?
- жги. отпечаток судьбы на нас
этой, как и многих других,
каждому дарит иной рассказ,
каждому свой, а кому-то - всех их.
это как топливо, или как жажда,
или как истерический смех.
мы перемалываем собою,
всё, к чему только прикоснёмся
если только оно живое
наша ведь жизнь - огонь
всеядный, всё приобщается к смерти в нём
этим она и живёт. лишь мёртвый
не наследит и не навредит
и я не знаю -
границы стёрты -
где дно у боли,
где мы встречаемся
с нестираемой истиной, несгораемой
вечной историей,
неперемалываемой судьбой.
жги, вырабатывай материал,
расправляйся, разбей хрусталь,
нарисуй, нанеси на ставший
временно зрителем календарь
линии жизни, и вымри с этим,
зная, что будут перевраны, трижды исправлены.
гении умирают без сожаления,
губки пропитаны уксусом, в кубках отрава,
а если твой "гений" - всего лишь химера, игра,
тем более ты, ты-то - гораздо более
я не знаю, по какому закону
узор повторяется в макрокосме фрактала
и почему именно эта кость в горле стала
комом
и каким образом мы все связаны по нему
жизнедействием сотворения голема
14.07.13