Стритэйджер

Две стены друг напротив друга. Одну освещает солнце, а другая отбрасывает тёмно-серую тень. Я сижу между ними на бордюре, протянув ноги в рваных кроссовках на солнечную сторону. Батарейка в плеере села. Плеер я взял у сестры, и радовался, что она про него забыла.

С одной стороны переулок упирается в другой. Там солнце светит ярко, и сильно пахнет от мусорных баков, что спрятались за тёмной стеной. С другой стороны он длится, пересекая такие же переулки, расширяется и выводит в город. В мой город, небольшой, любимый и серый. Я здесь родился, здесь моя школа и старый парк, в котором мы с друзьями гуляем по вечерам. Парк на окраине, там мало людей можно встретить, и там можно делать всё, что хочется. Хотя, по правде говоря, я люблю, когда много людей. Это как будто я становлюсь героем какого-нибудь обалденного дебильного мультика, и люди кормят меня своими чувствами - я проецируюсь на их мозг, на время поселяюсь в воображении. Когда люди часто сменяются вокруг меня, я становлюсь многогранным, многоОбразным, и таким живым. А для друзей я просто Тин. Честно говоря, это тоже только часть меня - один локальный диск "на моём чердаке", как говорит Дэйзи. Дэйзи мне нравится, наверное, я с ней чувствую себя лучше всех... Но я начал говорить о другом. О, а вот и ещё одна батарейка! Она, оказывается, валялась всё время в кармане. А я думал, я её потерял...

Уже около четырёх часов пополудни. Я думаю о том, что стоит купить сандвич и перекусить, а потом решить, куда я сегодня отправлюсь. Кроме как гулять с друзьями в парке я ещё люблю гулять один по городу: брести куда-то, о чём-то думать, а если есть плеер, то слушать транс (кстати, я на него подсел недавно) или альтернативу, и не думать ни о чём, полностью растворяться в музыке, а после её слышать во всех механических звуках.

Киоск с сандвичами стоит на перекрёстке у автобусной остановки. Если я еду в школу на автобусе (например, когда опаздываю) обычно я выхожу на этой остановке. Отсюда, ах, отсюда видно место, где заканчивается один жилой дом и начинается решётчатое ограждение этой самой моей школы. Но к этой улице она стоит боком, поэтому можно видеть только маленькую заасфальтированную площадку и кусочек газона. Я вам расскажу. Школу я уже заканчиваю, а на этой площадке я знакомился с друзьями, терял друзей, тусовался, менялся фишками, набивал мяч и слушал вот эту самую песню. Она сейчас играет, а я ночь не спал, вот вдруг меня и потащило по чувствам. На самом деле, я как будто повзрослел скачком, и кажется, что меня от того времени отделяет стена тумана, в которой я ничего не вижу. Или как будто я уже в другой серии, а что было между - как-то и не помнится...

Вот уже другой Тин покупает сандвич у чёрного Тома - тёплый, с ветчиной и тягучим сыром - делает звук громче и уходит в рваных кроссовках дальше по улице.

Решётчатый забор, за ним метр бетона и серая стена с пустыми глазницами. Здесь, наверное, строили завод и недостроили. Я не знаю точно, но мы (с друзьями) всегда называем это место заводом. Я здесь не часто бывал. Несколько раз мы залазили внутрь: курили траву (с Рэдди), или просто тусовались. Но вообще завод находится за городом, где мы бываем не часто.

Асфальт тёплый, по краям дорожка вдоль забора засыпана серовато-жёлтым песком, который сейчас, на солнце, кажется белым. Хочется присесть и приложить ладонь к этой шероховатой дорожке. Но я иду и так знаю, что она тёплая.

Сегодня я пойду к - сколько там на часах? - к Рэдди, болтать, рисовать на постерах, или просто пить кофе. Рэдьярд готовит очень вкусный чёрный кофе по собственному рецепту. Он живёт на втором этаже старенького дома, на первом жиёт старуха Изергиль с клюкой и очень злобной лысеющей болонкой Жулькой, у него шершавая тёмно-коричневая дверь и не работает звонок. Недавно у них на парадной двери установили домофон, но он тоже сломался. Я поднимусь к нему и войду в тёмную прихожую - у Рэдди всегда открыта дверь. В это время он будет дома один, я увижу свет в его комнате - я когда захожу, дверь всегда приоткрыта, а комната прямо по коридору.

Рэдди будет лежать, развалившись на своей маленькой тахте и что-то читать. Может быть, Карла Маркса, а может быть, квантовую теорию. И играть будет что-то из старого отечественного рока.

- О! - скажет он. - Привет. А я думал, ты завтра зайдёшь. Ко мне сегодня обещала зайти Лонди, я с ней договорился, что...

И он скажет, что о чём-то с ней договорился, в роде помощи по химии, или чего-то вроде этого. Золотоволосая девочка Лонди с вечными житейскими проблемами и маленькими мозгами. Это не негативный отзыв - я вообще всегда очень хорошего мнения о людях, и если я говорю "пень старый" или "сволочи", это вовсе не значит, что я ругаюсь. Просто, на мой вкус, так красочней получается образ. Так вот Лонди любит жаловаться на жизнь и на проблемы, и иногда я ей помогаю разобраться в её отношениях к кому-то или к чему-то. Она видит в этом внимание к ней, и за это я её люблю. А ещё она толкинистка. Правда Толкина, по-моему, не читала...

- А, ясно, - скажу я. - Так, может, я зря зашёл...

Я так скажу для проформы, прекрасно зная, что Рэдди не против моего визита. Он скажет, что нет, и тогда я сниму шапку и кроссовки и пройду к нему. Потом я предложу ему пойти на кухню и попить чаю. Мы будем есть бутерброды, курить его сигареты, сидеть на подоконнике. Стемнеет, и Рэд объявит, что Лонди, наверное, не придёт. Тогда мы пойдём гулять. И, наверное, в парк. Я о чём-то задумаюсь, буду идти и пинать банки из-под кока-колы по дороге, а Рэдди что-то напевать. Потом он спросит меня в очередной раз что-нибудь о своём предстоящем поступлении, например, уверен ли я , что он поступит. Я скажу "да", и подумаю о том, что так и проходит моя жизнь.